МАГАЗИН

Чего Олег ожидал меньше всего на свете - так именно этого. Тупой боли в мгновенно распухшем носу, града слез, сквозь которые едва можно различить завесу силового поля, и того ощущения, что произошедшее настолько дико и нереально, что даже жутко.
Ведь такого не могло случится. По крайней мере с ним. Уже два года, с тех пор, как все началось, он жил спокойно, твердо зная, что уж ему-то такая судьба не уготовлена. Такая глупость может случится с соседом, с приятелем, с кем-нибудь из дальних и не особенно любимых родственников, с начальником, но только не с ним. Уверенность эта была настолько крепка, что Олег не боялся заходить в Магазин и по три раза на дню. А потом как-то вдруг оказалось, что случилось это как раз именно с ним. И осталось безмерное удивление, страх и распухший от неожиданного удара нос.
Прежде всего Олег решил не паниковать. Не из-за того, что был хладнокровен, просто внутри него разлилось такое бескрайнее море безысходности, что паниковать просто не получалось. Он-то знал, что выхода нет.
Силовое поле рябило перед глазами и, хотя висело оно неподвижно, зажатое в дверном проеме, создавалось ощущение, что оно шевелится. Со стороны оно казалось немного желеобразным и в то же время плотным - как пленка на киселе. Прямо перед его лицом, на уровне носа, расплывалось небольшое алое пятно. Странно, что нос еще цел - с такой скоростью, как он шел, ничего не стоило сломать его - налететь с разбега на силовое поле ничуть не приятнее, чем налететь на бетонную стену. С тем лишь отличием, что бетонные стены обычно ставят все-таки люди...
Он стоял в огромном холле Магазина, таком необъятном, что здесь поместилось бы два или три футбольных поля. Сюда сходились лестницы, экскалаторы, коридоры, алллеи, проходы - все транспортные каналы Магазина, по которым днем и ночью, не останавливаясь ни на секунду, двигались товары, деньги и люди. Людей в данный момент было не очень много, дело шло к вечеру и поток покупателей стремительно редел.
Олег коснулся ладонями мерцающей преграды, словно еще надеялся, что она исчезнет. Но силовое поле осталось на месте, ладони ощутили мягкую непреодолимую шершавость. Аджардцы знают в таком толк - можно хоть из гаубицы палить, бесполезно.
Мимо него, придерживая на боку сумку, торопливо прошла полная женщина с полной тележкой покупок, Олег разглядел сваленные горой консервы, бутылку французского шампанского, пачку диетических йогуртов и связку сарделек. Покосившись на него то ли с опаской, то ли с недоумением, женщина боком протиснулась вместе со своей тележкой и, ни на мгновенье не остановившись, прошла сквозь поле и исчезла в сиреневой дымке. Олег с внезапным ожесточением подумал, как было бы хорошо, если бы женщина со всего размаху треснулась носом о поле и отскочила назад с выражением недоумения на лице. Как он пару минут назад. Но женщина прошла и исчезла, а он остался возле выхода, одной рукой сжимая уже распечатанную пачку сигарет, другой - собственный распухший нос. Выход был один, за завесой поля можно было различить смутные зыбкие контуры дороги, деревьев, машин. Люди шли мимо Олега бесконечной цепочкой, все проходили сквозь поле как сквозь туман. Он стоял рядом, все еще слишком ошеломленный и сбитый с толка чтоб что-то предпринять. На него смотрели со странным выражением на лицах, обычно так смотрят на нищих калек или древних стариков, клянчащих мелочь у метро. Это выражение, подумалось Олегу, можно было бы заменить простой и лаконичной табличкой на лбу: "Жалко, конечно, но слава Богу, что это не со мной!.."
Возле него на минуту остановился лишь сухонький старичок в старой куртке. В тележке у него была связка бананов, две пачки сигарет, упаковка турецкого печенья и молотый кофе в банке. - Что, сынок? - сказал он сочувственно, - Не пускает, клятая?
- Не пускает, - сдавленно сказал Олег и, повинуясь порыву, треснул по силовому полю кулаком. Кулак был тяжелый, но поле осталось на месте, - Вот, за сигаретами зашел... Пять минут назад. Купил пачку, деньги дал, выходить - а тут... Я ведь так... за сигаретами! Просто за сигаретами забежал!
- Да-да-да... - старичок печально покивал, - Бывает. У меня вот брат троюродный в том году также... Зашел на минутку кагора купить - и все. Не выпустила проклятая техника. Нет, ну как же так можно над людьми издеваться, ума не приложу. Что ж это за подарок такой, тоже мне братья по разуму... Палачи какие-то!
Старичок еще минут пять возмущенно говорил, банка кофе в тележке дребезжала в такт его словам. Олег слушал без внимания. Он понимал, что никакие слова ему теперь не помогут. И вообще ничто не поможет. Потому что, всем известно, если стал постоянным покупателем, застрял в Магазине - это все. Не поможет ни родная, вечно бдящая милиция, ни друзья, ни правозащитники. Все, что осталось у аджардцев, то ушло без возврата. Вещи, мелочь... Иногда вот люди.
Мысль об аджардцах оказалась своевременной - неподалеку, возле соседнего выхода, как раз крутился один - высокий, блестящий, выделяющийся на общем фоне одной только своей инородностью, чуждостью всему окружающему. Как и все аджардцы, этот ничем не отличался от остальных. Небольшая серебристая бочка, почти гладкая, размером с трехлитровую банку болгарских соленых огурчиков, висящая на высоте сантиметров двадцати над землей, выпирающий из нее гибкий тонкий шланг, торчащий перпендикулярно полу и веер тонких серебристых же рук. Вся конструкция казалась нелепой и хрупкой, экземпляром с выставки скульпторов-абстракционистов. Руки торчали в разные стороны, как иглы на ели, без всякой системы - толстые, тонкие, полупрозрачные, круглые и граненные, короткие и длинные... Аджардец был при деле - неспешно шевеля своими отростками-руками, он деловито выкатывался наружу, сквозь силовое поле, цеплял сразу три-четыре тележки и завозил их внутрь. Двигался он резко, но грациозно, неуклюжая на первый взгляд конструкция позволяла ему свободно маневрировать между покидающими Магазин покупателями.
- Извините, - Олег шмыгнул разбитым носом, - Я выйти не могу. Поле не пускает.
Он знал, что это безнадежно, но какая-то надежда, крохотная как искра от дешевой китайской зажигалки, все же вспыхнула в нем.
- Мне выйти надо очень срочно... Пожалуйста... Вот сигареты, я за них заплатил, вот чек. Мне б выйти... Ну, туда, понимаете, наружу! Из Магазина выйти...
Аджардец замер. Переваривал информацию? Переводил? Выдерживал паузу? Олег не знал этого, но отчего-то сразу почувствовал, что это безмерно сложное существо, похожее на стального паука, ему не поможет. Аджардцы никогда не помогали постоянным покупателям, это всем известно.
- Ваш запрос уточняется, - прогудел слуга Магазина. Никакого рта у него, конечно, не было, источник звука скрывался за переплетением бесчисленных рук. Голос был звенящий, низкий, совсем не человеческий, - Ждите.
- Я бы хотел... Мне сразу надо! Сейчас, понимаете! Домой хочу.
- Ваш запрос уточняется. Ждите.
И ни звука больше. Аджардец развернулся и также неспешно стал затаскивать следующие тележки.
Олег стоял и беспомощно глядел ему вслед, по-прежнему сжимая в кулаке распечатанную сигаретную пачку.
В одну секунду он превратился из обычного человека, спешившего домой, в постоянного покупателя. Узника Магазина.


Аджардцы появились очень тихо, едва ли незаметно. Все помнили, что это было в начале двадцать первого века, но очень немногие знали хотя бы год контакта. Огромный корабль, видимый без всяких телескопов, просто завис над городом. Это и было контактом.
Все прошло быстро. Олег, вспоминая об этом, думал, что контакт с аджардцами в каком-то смысле оказался похож на встречу третьего тысячелетия - столько лет ждали, готовились, ожидали потрясающих перемен, а как пришло время - вздохнули, перевели дыхание и стали жить дальше. Аджардцы вели себя черезвычайно спокойно, не было и речи о том чтобы попытаться захватить Землю или отравить атмосферу какой-нибудь смертельной инфекцией. Но не более того. Аджардцы не читали приветственных речей, не говорили о братстве между планетами и не сулили щедрых даров от братьев по разуму. Они обследовали Землю - методично, спокойно, деликатно - сообщили о своих мирных намереньях и замерли. Ни один телеканал не мог похвастаться записью, на которой аджардец пожимал бы руку президенту и рассуждал о перспективах взаимоотношений между двумя расами. Аджардцы лишь озвучили короткую декларацию о мирных намерениях, попросили разрешения на присутствие на геостационарной орбите и исчезли.
О них говорили месяц, два, три, четыре. Потом разговоры затихли и даже аляповато-броские заголовки желтых газет уже никого не прельщали. Если бы пришельцы таились рядом, прятались, совершали бы что-нибудь непонятное - за ними не перестали бы пристально наблюдать и спустя десять лет, но в том и состояла их нечеловеческая хитрость - быть рядом, но всегда в пределах видимости, что-то делать, но напоказ и словно без всякого смысла. Они перестали быть интересны.
А через полгода появился Магазин. Это было огромное здание, может быть даже самое большое здание на Земле, его ровный правильный прямоугольник поднимался тушей на окраине города. В высоту он был не слишком велик, всего пять этажей, но каждый этаж был не меньше двадцати метров, а площадь Магазина была такова, что хватило бы на десяток стадионов. А внутри было все.
Там, разделенное переходами, коридорами, холлами и экскалаторами, лежало все то, что надо обычному человеку - от консервов до острых соусов, от свежих фруктов до вин и коньяков, от полуфабрикатов до свежего мяса. Выбор и объем ассортимента был огромен - не было ничего такого, чего бы не имелось как минимум несколько сотен видов. Выбор был настолько велик, что первым покупателям пришлось долго бродить бесконечными залами и коридорами, выбирались они лишь к закату.
Тогда еще выбирались все, никто не слышал о постоянных покупателях.
В Магазине были только продукты, ничего кроме. Бесплатно они не отпускались, но установленные аджардцами цены были такими, что в первую неделю всполошились не только жители города и президент, но и практически все компании, на чей рынок так решительно и элегантно вторглись предпримчивые братья по разуму. Если бы у аджардцев был официальный представитель и юридический адрес, их корабль в первый же месяц оказался бы завален жалобами, исками и претензиями настолько, что больше никогда не смог тронуться с орбиты. Но аджардцы предпочитали работать, а не беседовать. Они никому не давали объяснений, ни с кем не договаривались, не получали разрешений. Они построили Магазин и принялись за дело. Поначалу началось изрядное волнение. Газеты и телеканалы подняли шумиху, подозревая самые низменные мотивы, сотни, если не тысячи, ученых бросились делать пробы и проверки, ежедневно ожидая найти если не замаскированную плазменную бомбу в консервной банке, так смертельный токсин в копченой семге. Однако все исследования давали один и тот же результат - все, выставленное аджардцами, было в высшей мере качественным, полезным для здоровья, питательным и отвечало всем возможным нормативам и технике безопасности. Отбросив лишние слова, можно было с уверенностью сказать, что все, сделанное аджардцами, было идеально.
Президент ничего не мог поделать. Несмотря на огромные убытки он предпочитал не портить отношений с загадочными пришельцами, не мешать покупателям свободно проникать внутрь и выходить - это могло быть растолковано как явный недружелюбный жест со стороны земной власти. Оставалось скрипя зубами ждать.
А потом стали появляться первые постоянные покупатели. Это были люди, которые вошли в Магазин и не смогли выйти обратно. Обычно силовое поле пропускало всех, оплативших покупку в автоматических кассах, также как пропускало пустые тележки и самих аджардцев. Но некоторые так и оставались внутри, неспособные проникнуть сквозь сиреневую пелену наружу. Их было мало, настолько мало, что они были меньше капли в Мировом океане, но они были и слухи о них ползли быстро. Аджардцы ничего не объясняли и ничего не комментировали, они вообще не занимались такими вещами. Президент сообщил, что причиной стала техническая неисправность, уже назначена особая комиссия, уже достигнута договоренность с хозяевами Магазина, ведутся работы... За достоверность этой информации поручиться не мог никто - очень уж многим мешал Магазин, а постоянные покупатели - живые призраки, бродящие среди обычных людей - на первых порах действовали наруку тем, для кого присутствие аджардцев было сродни присутствию кости в горле - это снижало популярность Магазина.
Возможно, именно поэтому президент и не торопился. Далеко не каждый согласится пойти в Магазин, если всякий раз на выходе всегда будет вероятность ткнуться носом в силовое поле. Быстро выяснилось, что силовые поля действуют без всякой системы - с равным успехом постоянным покупателем мог стать мужчина, старик, девочка или старуха. Кроме того, хитроумная ловушка срабатывала не сразу, человек мог зайти в Магазин множество раз, прежде чем неприступная преграда навсегда отделяла его от окружающего мира. Поначалу было много попыток освободить "постоянников" - пытались резать стены, искали вентиляционные ходы, делали подкопы... Это ничего не дало, аджардцы хорошо умели постоять за свое имущество. На более радикальные меры никто идти не решился.
Так Магазин стал заселяться постоянными покупателями - неспешными и мрачными людьми в ветхой потрепанной одежде, которые бродили без всякой цели по всем этажам. Они редко с кем-то разговаривали, чаще вообще предпочитали пересидеть наплыв покупателей в глухом месте, смотрели всегда настороженно, со злостью. К ним привыкли. На "постоянников" стали смотреть с брезгливостью, их вечно новая одежда и пухлые, выросшие на лучших продуктах, лица, уже вызывали не столько жалость, сколько понятное раздражение нормальных людей по отношению к бездомным бездельникам. Некоторое время к "постоянникам" приходили родственники, но и те, как правило, быстро их забывали - Магазин был суровее любой тюрьмы, из него не было выхода тем, кого хоть раз отвергло силовое поле.
Со временем появилась статистика - в "постоянники" попадал один посетитель из четырехсот тысяч, плюс-минус двадцать три тысячи. Эту стандартную формулу - один из четырех тысяч, плюс-минус двадцать три - повторил и Олег, перед тем как зайти в Магазин. За этот день он уже был там дважды, грех не воспользоваться таким, если живешь неподалеку. В третий раз он оказался там вечером - только выйдя из метро вспомнил, что в пачке почти не осталось сигарет...


Покупателей становилось все меньше, пока людской поток окончательно не иссяк. В какой-то момент он превратился в несколько тающих ручейков, последние посетители быстро проходили сквозь поле, неся свои покупки. Олег смотрел за ними со стороны, докуривая десятую сигарету. Ему отчаянно хотелось чтобы кто-нибудь из них врезался в силовое поле и упал. Не из-за злости, к этому моменту он уже стал равнодушен, просто не хотелось сидеть идиотом в одиночестве. Потому что решительно непонятно было, что надо делать и как теперь, черт побери, вообще жить. Ведь он еще не чувствовал себя "постоянником" по-настоящему, он был обычным человеком, который еще пару часов назад дышал свежим воздухом за пределами Магазина. И теперь, оказавшись так неожиданно в новом качестве, Олег понятия не имел, что ему стоит сделать и каким образом вообще относится к ситуации.
Но ему вовремя пришли на помощь.
- Давно сидишь?
Олег обернулся.
К нему спешил невысокий мужчина средних лет, одетый в старую и грязную джинсовую пару, но с тем самым угрюмым блеском в глазах, который всегда выдает "постоянников". Даже запах от него шел, показалось Олегу, не такой как от обычных людей - запах стерильных холодильников, блестящих полов, фирменных этикеток... Это был житель Магазина, постоянный покупатель.
- Часа три скоро будет. А что?
- Сразу узнал... Извини, запоздал чуток - вообще сегодня мое дежурство.
- Ага, ясно.
- Ну, знакомится потом будем, сейчас двигать надо. Давай, давай, пошагали. Здесь с минуты на минуту китайцы объявятся...
- Какие еще китайцы? - опешил Олег.
- Такие! - встречающий растянул грязными пальцами внешние уголки век, - Ты че, думаешь сюда только русские попадают? Ха!
Олег покорно пошел следом. Мужчина шагал быстро, время от времени внимательно оглядываясь. Он вел себя так, словно находился на чужой территории и торопился поскорее ее покинуть.
- Здесь китайский район, - пояснил он, заметив, с каким удивлением наблюдает за ним Олег, - Ребята они мирные, но не всегда, лучше не рисковать. Чужаков не сильно любят. То ли дело по югославскому району пройтись, да и жратва у них что надо. Сейчас мы свернем к финнам, а потом, если охраны не будет, проскочим прямо через турок. Они в такое время обычно чай пьют, так что срежем угол. Через помидорно-огуречные ряды идти - крюк делать, много времени потеряем. Хотя если поймают... Ох, посмотрим. Могут и предъяву выкатить, у нас с турками соглашение о неприкосновенности территории. Они правда, через нашу секцию тоже часто шастают, но это так... между нами.
"Постоянник" придержал рукой Олега, осторожно лег грудью на длинный как локомотив прилавок с зеленью и выглянул из кустов петрушки, сделавшись сразу похожим на охотника, выслеживающего в пампасах льва или иное опасное животное.
- Вроде тихо... Ну, пошли, только поживее.
Короткими перебежками они достигли секции с капустой, от нее прокрались на корточках через отдел кабака и свернули, углубившись во внутренние покои Магазина. Олег почувствовал, что за время этой странной гонки освоился в Магазине больше, чем за два последних года постоянных визитов. Теперь, когда отсюда исчезли последние покупатели, и в самом деле казалось, что двигаешься сквозь огромный хаотично спроектированный город.
- Так тут что, все по отдельности живут? - выбрав момент, поинтересовался Олег.
- А то как же. Сюда разные люди попадают. И англичане есть и испанцы и даже негры... Кого тут только нет. Не поровну, конечно, но похоже. А всего душ триста, наверно, будет.
- И что, все прямо так и питаются - с прилавков?
- А ты думал, мы здесь поля распахали?.. Что видим, то и жрем. Нам-то еще терпимо, у нас хлебо-булочная секция и часть водочной, с греками и грузинами торговлю наладили, живем потихоньку. Вот австралийцам не повезло - они кондитерскую секцию отхватили. Ну и кому тут нужно их мороженое?.. Немцам еще неплохо, под ними часть мясного отдела, у англичан всякие полуфабрикаты, говно, но много, бразильцы до молочных продуктов дорвались... Жить можно, если с умом.
- Вот как... Даже не знал, что тут все так сложно.
- Не знал, не знал... А что ты вообще раньше знал кроме того, где кетчуп лежит, а где килька в томате? - язвительно спросил проводник, - Теперь узнаешь. Время будет. Родственники хоть есть?
- В этом городе нет. Они теперь вообще подумают, что я пропал без вести - не поедут же искать меня сюда... Слушай, а зачем вообще все это?
- Поздно ты об этом задумался. Вообще много разных теорий есть, среди нас тут специалистов куча, одних профессоров штук пять. Одни говорят, что все это эксперимент - мол, аджардцы просто заперли нас как крыс в лабиринте и смотрят, чего мы делать станем. Но мне кажется, не стали бы они ради такого этакую махину городить. Другие говорят, что на нас продукты проверяют. Вроде как есть в них какие-то хитрые примеси, которые наши ученые не заметили, вот на нас и тестируют...
Проводник осторожно выглянул из-за прилавка с мороженой рыбой и быстро отдернул голову.
- Австрияки. Пограничный дозор, мать его. Ничего, прорвемся, не впервой... Да, так вот. Еще есть версия, что это все - одно большое риалити-шоу, чтоб его. Ну, вроде как транслируют нас всех на какую-нибудь там Альфу Барана, а там сидят аджардцы и прутся от нашей тупости и дикости. По-моему, инетересная теория, а?
- Может быть. Но я вообще о другом спросить хотел. Почему все разбились? Мне казалось, вместе должно быть проще. Сообща, так сказать.
- Что проще-то? Жрать проще? Это и так не очень сложно. Так с самого начала пошло, парень. Закон такой. Где селится один узбек - там через неделю их целое стадо, где появился один канадец, там через месяц уже митинг проводить можно. Природа такая. Ну и, понятно, сразу стали за территорию держаться, особенно те, кому с отделом повезло. Место, где ешь и спишь - это твой дом, а дом надо защищать. Припрутся какие-нибудь молдаване, те вообще ничего сложнее копченой курицы не видели, сожрут все, насрут вокруг - и поминай как звали.
- Разве можно съесть все? - удивился Олег. В этот момент он как раз смотрел на исполинский массив консервированного минтая в масле, который по величине мог бы поспорить с фрагментом Великой Китайской Стены.
- Вообще-то нельзя, - признал проводник, - Жратву же аджардцы постоянно завозят, хоть всю жизнь лопай, все равно не осилишь... Но неприятно! Что мне потом, после какого-нибудь грязного индуса водку пить и обгрызиной сушкой закусывать?.. Ни черта ты про геополитику не понимаешь, парень.
- Да я и в обычной политике не очень.
- То-то и заметно, - проводник вздохнул, потом продолжил, уже более дружелюбно, - Ладно, что с тебя взять, ты тут и дня не прожил. Ничего, увидишь еще, как тут живется. Тут такие заварухи бывают, что мама не горюй. Отдел на отдел идет, весь Магазин шатается... Побоища тут конкретные, был бы повод.
- Ну ничего себе, - пробормотал Олег.
- Это снаружи магазин, брат. А внутри - джунгли. И законы здесь соответствующие. Каждый живет тем, как бы найти кусок жратвы и остаться целым. А когда припрет, тут уж не до сантиментов, понимаешь. Помню, в том августе китайцы поперли. Бузили чего-то в своем отделе, потом - раз! - и под шумок часть нашей секции с баранками умыкнули. То ли провокация, то ли и в самом деле жрать нечего было.
- И что?
- А ничего, - без инетереса ответил собеседник, - Перебросили туда дюжину ребят покрепче - вышибли китаез так, что те не то что баранки, рис еще долго жрать не могли - нечем было... Сухая салями в ближнем бою - это штука страшная. Но тогда обошлось, замяли, хотя конфликт дипломатический приключился. Но у нас еще ладно. Так, детские игры. В северных отделах вообще черт знает что творится. Американцев тех же взять... Вроде ж приличные люди, сидят среди своих кур мороженных, грызут их потихоньку, морды никому не бьют... А тут как взвились - напали на соседний отдел, где иракцы живут. У тех вообще кроме чурчеллы и маргарина ни черта нет, тощие как швабры, но янки уж, видно, припекло... Закидали их с воздуха бройлерами, оккупировали весь отдел, со всеми их чурчеллами и маргарином, взялись там порядок наводить. Сами здоровенные, ряхи на курятине отъели такие, что в ведро не лезет, иракцы по сравнению с ними как дети.
- Прям так вот и напали?
- А то. Говорю же, тут как в джунглях. Официально сказали, что ищут оружие массового поражения - два бочонка со стухшей селедкой, которые еще в прошлом году посеяли где-то, но дураку ясно, что селедкой тут и не пахнет. Перерыли весь отдел, нашли банку консервированного горошка и пучок редиски, тоже шуму было... Но иракцы, знаешь, все же молодцы. Даром что хилые, а постоять за себя могут. Каждый день, слухи доходят, у них там терракты. Чувствую, скоро побегут оттуда америкашки к своим курам быстрее поезда.
- Что за терракты-то? Чурчеллой их тыкают? - хмыкнул Олег.
- Смешно, думаешь? - сурово отрезал проводник, - Ты еще не знаешь, что такое просроченный маргарин... Это, брат, страшная штука. А туалеты на этом этаже держат вьетнамцы... Короче, радости куроедам мало. Так, австрияки утопали вроде. Ну, побежали! Главное до наших добраться, там прикроют!..


- Товарищ полковник, готовы!
- Банановый ряд на мушке?
- Так точно. У нас у западного конца засада, если что - отсюда накроем, место пристрелянное. Боезапаса минут на пятнадцать боя, да еще и два ящика с пончиками в резерве.
- Хорошо. Рассредоточится, морды наружу не высовывать, как только покажутся - сразу не начинайте, пусть хотя бы наполовину вылезут.
- А если у них арбузы?..
- Товарищ майор, ну что вы как ребенок, в самом деле? - не выдержал Олег, - Будут арбузы - выкатывайте шампанское и прямой наводкой, мне что, учить вас? Да и не будет у них арбузов, разведка донесла - ничего тяжелого, разве что баклажаны, но с баклажанами сами справитесь, не маленькие. Если полезут с севера - выводи резерв из-за кабачкового укрепрайона и бросай во фланг, там у них скорее всего албанцы будут, а албанцы от пончиков быстро струхнут. И там уж не зевай - наваливайся, пока бегут, и батонами добивай. Только чтоб языка мне притащили, понял!
- В лучшем виде, - козырнул майор, - Языком сам займусь. Двести грамм "Двойной особой" ни один басурманин не выдержит.
- Ладно, с языками там разберемся, ты пока за проходами следи.
Майор опять козырнул и отошел строить своих ребят. Ребята были крепкие, прошедшие огонь, воду и секцию корейской кухни, на них можно было положиться. Каждый - размером с гору, за поясом - по два "Сдобных батона", на широкой груди пересекаются связки баранок. Олег знал - таким отдашь приказ - заворот кишок получат, а исполнят. На них он и надеялся.
Пока бойцы маскировались, Олег сидел в тени сельдерея и курил трофейную польскую сигарету. Как всегда перед боем, он был сосредоточен, молчалив и замкнут. Он понимал, какая ответственность лежит на нем и чего стоит сегодняшняя операция. Если албанцы, увлекшись продвижением на юг, влипнут в засаду и отойдут, соседние части смогут прорвать фронт по линии макаронных изделий и, прежде чем противник придет в себя, выйти на оперативный простор. Олег понимал, что это значит - однозначный успех кампании и почти наверняка - безоговорочную капитуляцию противника.
Карьера полковника складывалась удачно, она была похожа на высокую бетонную лестницу с широкими удобными ступеньками, по которой Олег, не оборачиваясь, продвигался уже который год. Новобранец - тогда как раз случился конфликт с кочующим цыганским эскадроном - сержант, лейтенант, капитан... Иногда Олег сам удивлялся, как просто у него все получается. Вроде и не богатырь, силой не наделен, полководческими талантами тоже не блистал, а победы сыпятся в руки как спелые абрикосы с полок в фруктовом отделе. Во время короткой, но жесткой приграничной стычки с евреями именно Олег догадался смазывать баранки трофейным топленым салом. Его рота перешла в наступление и заняла приличный кусок территории противника, тот уже не помышлял о наступлении. Несколькими годами позже Олег, тогда уже майор, спас всю правительственную делегацию на переговорах - он сразу заметил, что у английских парламентеров оттопыриваются карманы - там были спрятаны гранаты. Негодяев хотели забить насмерть батонами, но Олег проявил милосердие, отпустил.
Он уже почти не помнил того времени, когда сам только переступил порог Магазина. Собственно говоря, ему давно казалась, что мир за его пределами - это не мир, а лишь мираж, зыбкие тени-призраки на сиреневых занавесях силовых полей. Оттуда приходили люди, много людей, но Олег смотрел на них не то чтобы с презрением, но с изрядной брезгливостью. Эти люди только выглядели людьми, с бесстрастностью механических кукол они бродили по Магазину, бездумно беря то одно, то другое, даже не догадываясь, что происходит здесь ночью. Для них это был Магазин - коридоры, секции, отделы... Откуда им было знать, что они ходят по полю битвы?.. Аджардцы не вмешивались. Они вообще никогда и ни во что не вмешивались. Пополняли запасы, мыли полы, драяли стены, не обращаая на "постоянников" ни малейшего внимания. Олег вспомнил, как на третий или четвертый год он сам с группой диверсантов-смертников попытался напасть на одинокого аджардца. Тогда еще люди были моложе и верили, что можно найти выход из Магазина. Они еще помнили запах воздуха за его стенами. Но аджардец даже не стал сопротивляться - просто исчез. То же самое происходило и с другими. Аджардцы никогда не давали сдачи, они просто обслуживали Магазин как безмолвные машины-грузчики и в каком-то смысле тоже были его рабами.
С чего началась война, Олег помнил плохо. Тогда он был еще зеленым лейтенантом. Кажется, сперва полыхнуло у украинцев. Началось, как всегда, с политики. Один из претендентов на пост президента решил не дожидаться момента, когда все бумажки будут опущены в ящик из-под скумбрии и, воспользовавшись тем, что у его конкурента не было сильной поддержки в народе, развернул революцию. Его стороннники в мгновение ока захватили все секции, арестовали бывшего президента со всеми его помощниками и объявили о создании нового, демократического отдела. Революционер торжествовал победу, народ ликовал. Правда, к моменту выборов у нового президента довольно сильно изменилось лицо - стало известно, что враги отравили его просроченной китайской лапшой. Злые языки, правда, нашептывали, что обезобразила президента его собственная любовь к красоте, дескать, он перед выборами рискнул сделать омолаживающую маску из тертых огурцов, на которые у него была аллергия, и сметаны, но на то они и злые языки.
Счастье в украинском отделе длилось недолго. Неожиданно стало известно, что коньяк и рафинад, которые щедрой рукой раздавал перед выборами президент, достались ему от американцев. Копнули глубже - и оказалось, что тот с самого начала был их куклой, ведущей политику так, как это нужно было американскому отделу и его бройлерным магнатам. Поднялся шум. Вот тогда все и началось по-настоящему. Американцы ввели миротворческий контингент, поляки, чья граница находилась неподалеку, тоже решили не упускать шанс, но и для тех и для других стало сюрпризом появление немцев, которые, как оказалось, имели свои виды на этот район.
Русские вступились за украинцев, австралийцы за американцев, на помощь полякам почему-то пришли французы. Но им сразу не повезло - немцы, выжидавшие момент, быстро аннексировали их сосисочный отдел, на основании того, что он является неотъемлимой частью секции колбасок, находящейся на территории немцев. Французы попытались перейти в наступление, но немцы разбили их в пух и прах. Французам ничего не оставалось делать кроме как отступить вглубь территории и развернуть движение Сопротивления. Когда все вино закончилось и сопротивляться стало нечем, они попробовали перейти на водку, но быстро спились и Сопротивление как-то само по себе угасло. Немцы бросили все силы в наступление на украинцев, далеко на севере подняли голову англичане, из далеких, пропахших грилем и шашлыком отделов, потянулся и вовсе всякий сброд.
Война разгорелась со скоростью оливкового масла, которое слишком долго держали на сковородке. Польский военачальник погиб, сраженный авокадо подосланного наемного убийцы, немцы потеснили русских у секции рогаликов, но попали под сильнейший контрудар и бесславно отступили, бросив множество провианта и пленных. Американские бройлеры случайно нанесли мощный удар по союзным англичанам и австралийцам, очнувшиеся к тому времени французы стали эвакуироваться в соседний английский отдел, спасаясь от продолжавших наступление немцев... В тылу тоже было жарко. Набирала силу секта вегетерианцев, уже запрещенная почти на всей территории Магазина, но час от часу получавшая все новых и новых адептов. В Северной Корее - Южной в Магазине пока не было - за завесой тайны ковалось смертоносное оружие, основанное на несвежей селедке, чесноке, перце и прочих запрещенных компонентах, в любой момент оно могло быть пущено в ход. В русском отделе железной пятой диктатуры додавливали последних олигархов, спекулировавших караваями...
Олег ничему не удивлялся. Он стал опытен, уверен в себе, решителен. Сколько лет назад он оказался здесь? Уже не сосчитаешь. Но когда он брился, заглядывая в отполированную крышку от банки консервированных ананасов, там отражалось морщинистое лицо, суровые глаза и полуседые волосы. Он не был стар и его упорства хватило бы на дюжину молодых.
Когда все люди надежно укрылись в банановых джунглях и до появления албанцев оставались считанные минуты, неожиданно подкатил аджардец. Неуклюжий бидон, парящий над землей, веер растопыренных рук - он был точной копией всех остальных аджардцев. Олег досадливо поморщился - пришелец двигался бесшумно, но если ему вздумается начать мыть пол или передвигать тележки, противник может что-то заподозрить.
- Вы - главный? - пустым голосом спросил аджардец.
- Я командующий фронтом. Что тебе? Уметайся железяка, проваливай. Не до тебя сейчас...
- У меня сообщение.
Олег не ответил. Он не замечал приставучего аджардца, сосредоточив внимание на секции мандаринов. Ему показалось, что он заметил там движение.
- Решено вам передать. Исследование закончено. Через три часа наш корабль покидает орбиту. Сообщите всем.
- Да-да... - рассеянно ответил Олег.
- Наблюдение, которое велось в течении тридцати лет, снято. Решение подтверждено. Ваша планета не годится для продуктивных отношений с другими расами.
- Угу...
- Мне поручено сообщить. По результатам длительного эксперимента было установлено, что ваш биологический вид представляет собой прямую опасность для любой цивилизации в этой Галактике. Ваши биологические инстинкты запредельно сильны. Вы не способны адекватно реагировать на обстановку. Имея неограниченное количество ресурсов, вы стремитесь завладеть всем, но не способны остановиться или вести продуктивную политику, предпочитая решать все вопросы с помощью насилия. Это неприемлимо. Исследование показало, что ваш биологический вид крайне агрессивен, упорен и не подвержен положительным мутациям в короткие сроки. Это официальный доклад. Мы покинем орибту вашей планеты приблизительно через три часа.
Олег не вслушивался в монотонное сипение аджардца, он был занят куда более важными делами. На востоке, он четко видел это, выдвинулись разведчики, они крались вдоль прилавков, покрытые маскировочным камуфляжем из горчицы и кетчупа. Надо было срочно выдвигать резерв ближе чтобы к назначенному времени он смог внезапно вклиниться во фланг неприятеля и завершить его разгром. Арбузы или нет, но в ближнем бою длинные батоны творят чудеса. Аджардец куда-то запропастился, впрочем, Олег не был уверен, был ли тот на самом деле.
Случайно бросив взгляд поверх прилавков, Олег удивился - ему показалось, что привычные щиты силовых полей, прикрывавшие выход, исчезли и теперь за ними сереет небо и шевелятся под ветром ветви деревьев. Но он почти сразу забыл про это - это было мелочью, которая никак не заслуживает внимания, особенно в такой момент.
Из-за поворота показались первые фигуры. Олег напрягся и, выждав момент, махнул рукой и, уже не скрываясь, закричал во весь голос:
- В атаку! Баранками с упреждением - огонь!

/22 сентября 2005/

[Написать автору] [Вернуться на главную] [Обратно к рассказам]