Офицеры штаба гвардии Его Величества не
ударили в грязь лицом. Все они были подтянутыми, статными, мундиры
оливкового сукна подчеркивали их идеально скроенные
фигуры, сияли чистым
ясным золотом эполеты
и аксельбанты. Обстановка стояла
рабочая - ни один компьютер штаба не остался без дела, всюду стрекотала,
жужжала и трещала аппаратура, где-то на крыше
бункера урчала антенна дальней связи. Но даже в этом
хаосе офицеры демонстрировали сноровку и
слаженность - как только открылась дверь, все выстроились в
шеренгу, по-уставному задрав головы. Взгляд - уверенный и
серьезный, лица открытые. Что тут скажешь - гвардия.
Фельдмаршал сухо кивнул, проходя вдоль
строя. В свои шестьдесят он был полон, часто запыхивался и
сохранил лишь половину волос на голове. В руке у него
дымилась дорогая длинная сигарета.
Старший
офицер, молодой еще
человек с нашивками блиц-полковника, шагнул ему
навстречу и отрапортовал. Фельдмаршал некоторое время смотрел на него, причем
во взгляде его читалось не столько
раздражение, сколько усталое недоумение
человека преклонных лет, которого заставили изменить своим
привычкам ради выполнения
мелочной и совершенно пустой затеи.
Фельдмаршал глубоко вздохнул и махнул
рукой. Офицеры штаба вернулись к своей работе - на огромных экранах, разбитых
жирной сеткой, поползли созвездия разноцветных точек, терминалы связи
затрещали тысячами далеких голосов. Обычная рабочая атмосфера штаба гвардии Его
Величества.
"Бог сотворил мир
из хаоса, но
до хаоса ему
все-таки пришлось сотворить штаб" - вспомнил фельдмаршал нехитрую солдатскую побасенку и
улыбнулся самому себе. Потом он повернулся к старшему офицеру и голосом,
жестким и твердым как бронированная обшивка кибера, приказал:
- Докладывайте!
Офицер с готовностью приступил к делу:
- Господин
фельдмаршал, очень срочное
донесение. Код важности
- "альфа-два".
Фельдмаршал вздрогнул. Почти незаметно. И язвительное замечание на счет порядка в штабе, из-за которого
пожилых и опытных вояк сдергивают с койки посреди ночи, так и не вырвалось на
свободу. "Альфа-два" значило новости фронтовой важности. И
новости нехорошие.
- Докладывайте, - повторил он сухо.
- Так точно... Сегодня утром, ровно в десять
часов, мы потеряли два сектора прифронтовой полосы - 4-5-5 и
4-5-6. Наше наступление было
сорвано контратакой противника. Очень серьезные потери -
выведено из строя две трети техники
из четвертого и шестого полка,
бронированная кавалерия в панике отступила. Погибли все киберы штурмующей группы - не выдержало
реле...
- Личный состав? - дымящаяся сигарета
выбила короткую дробь из стойки с
аппаратурой.
- Большие потери - двадцать восемь легких
телесных повреждений, двести тринадцать пехотинцев до сих пор находятся
в шоке. Пять случаев очень
серьезны, полевые психиатры вызвали поддержку из центра.
- Это не
потери, господин блиц-полковник, - фельдмаршал говорил в
своей обычной манере, не торопясь. Слова ложились одно за другим тяжело и четко, как костяшки домино, - Это
поражение. Вы пойдете под суд, вы и
весь штаб гвардии Его Величества кибер-пехотной дивизии. Вы потеряли два
наиважнейших сектора в этом районе, на эти сектора должна была опираться наша
атака при прорыве фронта неприятеля. Вы не только не сумели организовать плацдармы для наступления, обладая
втрое превосходящими силами, но и потерпели сокрушительное поражение.
И вы за это ответите.
Старший офицер стиснул зубы.
- Господин фельдмаршал, дело в том, что
наступление сорвано не по моей вине. Мы осмелились вызвать вас, так как...
- Оправдываться вы будете перед трибуналом. Скрывать не стану, вашей карьере теперь не позавидуешь. Даже если вам удастся спихнуть
вину за разгром на подчиненных, скорее
всего вас приговорят к... -
фельдмаршал нарочито помедлил, делая вид, что подбирает слова, - порицанию. При
всем военном совете Его
Величества вам будет сказано, что вы никудышний офицер.
Офицер
побледнел и фельдмаршал наметанным глазом определил психологический шок
третьей степени. В
бою уже стоило бы вызывать флайтер срочной
психологической помощи. Но офицер
оказался крепок, вероятно не
первый год в штабе гвардии. Ему хватило трех минут чтобы преодолеть
психологический шок.
- Господин фельдмаршал, я бы
хотел чтоб вы выслушали
очевидца. Из второй роты уцелел один капрал, все остальные
уже в психо-реанимации. Полагаю,
он может рассказать кое-что, что вас... удивит.
Фельдмаршал кивнул, милостиво разрешая.
Капрал оказался невысоким
худощавым пареньком с узким перепачканным грязью лицом. Мундир его также
находился не в лучшем состоянии - несколько пуговиц расстегнуты, кое-где зияют
прорехи.
- Господин фельдмаршал...
- Прежде
всего приведите себя
в надлежащий вид!
- приказал фельдмаршал, - Вы
позорите гвардию Его Величества!
Капрал дернулся, как от удара и покорно активировал пуговицы. Старший
офицер, стоявший за его спиной, едва заметно покачал головой - он
явно не одобрел методов своего начальника.
- Разрешите начать!
- Разрешаю.
- Мы
атаковали сегодня сектора
4-5-5 и 4-5-6,
- капрал говорил запинаясь, не
поднимая головы, - у
меня было задание ровно в десять часов вывести отряд
на рубеж 31-Б, после
чего дождаться поддержки из
второй роты и, под прикрытием кибер-кавалерии,
взломать оборону неприятеля
с левого фланга. Однако прежде
чем отряд успел выйти на
подготовительный рубеж, мы
попали под вражескую атаку силами около взвода.
- Взвода? - фельдмаршал лишь покачал
головой, - У
вас было втрое больше людей!
- Так точно. Но мы не смогли
отразить контратаку, поскольку действие происходило за пределами боевого
сектора.
Фельдмаршал рассмеялся.
- Господин блиц-полковник,
отправьте вашего подчиненного в психо-травмпункт. Он не в себе.
Старший офицер кашлянул.
- Господин
полковник, капрал говорит
правду. Я лично просматривал
запись боя, от начала
до конца. На
его отряд действительно напал противник и произошло это не в боевом
секторе.
Фельдмаршал пошатнулся. Ему вдруг
показалось, что бункер
штаба оторвался от земли и, сделав
три или четыре
переворота в воздухе, приземлился. Но он был опытен, гораздо опытнее
любого офицера из штаба, ему хватило
психологической силы справиться с шоком.
- Что... Вздор! - прохрипел он, дезактивируя пуговицу на воротнике форменного мундира, - Вы представляете, какую чепуху осмеливаетесь мне говорить?..
- Записи боя будут вам представлены, -
сообщил старший офицер, - Но я должен
заметить, что слова капрала правдивы. Я видел сам. Понимаю вас, мы все,
как только об этом узнали, лишились сознания. Это действительно невероятно
- противник осмелился
вести боевые действия
в секторе, который не предназначен для этого и который относится к
местному заводу удобрений. Руководство
завода, кстати, тоже
потрясено. Никто не мог ожидать подобного.
- Невероятно... Ничего подобного
мне не приходилось слышать за всю свою жизнь. Атаковать в не боевом
секторе! Они сумасшедшие! Теперь я понимаю, почему столь
велики наши потери...
- Боюсь, это еще не все,
господин фельдмаршал. Капрал,
продолжайте.
- Увидев
контратакующие силы противника, я выстроил отряд нужным порядком. Не успел наш главный психолог
дочитать речь о том, что мы не хотим им вреда и постараемся
сделать все так, чтоб никто не пострадал, как противник атаковал нас!
Даже не дослушав речь!
- Дальше! - приказал фельдмаршал.
- Несмотря на тяжелейший шок, который перенесли
мои люди, мы открыли огонь. Но тут
произошло совсем
невероятное. Неприятель отказывался падать, даже когда его датчики
показывали, что наш заряд попал в цель. Я лично видел, как
какой-то старшина получил
пять прямых попаданий в голову,
но даже не остановился... Мы начали
кричать убитым чтоб они падали, думая, что у них
просто не в порядке датчики. Но это не
помогло - они обрушились на нас.
- Это
было ужасно, -
старший офицер прервал
капрала жестом, - Подобного ужаса я даже представить не мог.
Никакого порядка, сплошной хаос!
По всемирным Правилам Боя когда стороны
встречаются на дистанции прямого
огня, полагается чтобы каждый солдат
вел огонь по очереди, не совершая
резких движений, которые
способны испугать противника,
и улыбаясь. Это же азы!..
- Мир перевернулся, - фельдмаршал потер
рукой морщинистый лоб, - Как солдат может не упасть, если ему сказали,
что он убит?
- Не
могу знать, господин
фельдмаршал. Но это
факт - противник атаковал наши
силы, не обращая внимания на ожесточенный
огонь. В первую же минуту мы потеряли полсотни человек - у
всех тяжелейший шок. Они просто представить не могли подобной
ситуации! Да и никто бы не мог, даже в
Генеральном Штабе. Похоже, сегодняшний день
перевернул всю концепцию ведения
войны с ног на голову.
- Ладно, забудьте про трибунал. Похоже, нам
всем придется взять отпуск по
экстренному восстановлению психического здоровья. Пострадавшим -
награды и тонизирующие препараты в
любых количествах. Капрал, дальше. Чем закончилась атака?
- Они подошли вплотную и, отбросив
оружие, стали наносить нам травмы физического характера с помощью собственных
рук и ног. Это было ужасно. Реле
киберов почти сразу же отказало, компьютеры вышли из строя. Технику разбили
сапогами и разобрали. Кроме того, они использовали запрещенные слова
массового поражения.
Фельдмаршал только огромным усилием
воли удержал бунтующий рассудок в
сознании. Только теперь он заметил, что лицо капрала покрывает вовсе не грязь, а багровые, цвета спелой вишни, синяки.
Дым от сигареты лез в глаза, фельдмаршал выключил
ее одним движением и
выбросил не глядя. Подобного стресса он не испытывал ни разу в жизни, даже когда тридцать лет назад прорвал
оборону противника в
секторе 15-2-8. Но
долг командира - оставаться
внешне спокойным, что
бы ни произошло. Подчиненные должны быть уверены в том, что он собран
и решителен.
- Спасибо, капрал, вы свободны.
Капрал отдал честь и,
пошатываясь, вышел. Фельдмаршал
с каким-то отстраненным
сожалением подумал, что больше капралу в гвардии не служить - демобилизуют на
гражданку, после такого стресса человек воевать уже не сможет. Да, правильно
говорили предки, война - тяжелейшее испытание. Легко было
предкам - на их веку такой кошмар
наверняка не происходил. Небось во всяких древних битвах вроде Курской
дуги или Ледового побоища все проходило
нормально - и датчики срабатывали и
солдаты действовали как надо. А вот ему не повезло. В зените карьеры, пять лет до пенсии, легкая победоносная кампания на востоке,
дел-то - только рапорты слушать. И тут на тебе...
- Что сообщает разведка?
Старший офицер с готовностью активировал
блокнот.
- Ситуация очень плохая. Неприятель
сконцентрировался на захваченных секторах и скапливает силы. Мы
полагаем, он атакует завтра в
тринадцать часов. Впрочем, если учитывать, что он способен не соблюдать
Правила Войны, нападения можно ждать в любое время. Похоже, наши самые страшные опасения подтверждаются -
вражеская сторона не прислала сегодня нам план битвы...
- Любое время!.. - взорвался фельдмаршал, -
Как можно воевать, если мы даже не знаем,
в котором часу
ожидать нападения! Если противник не падает, когда в него
попали!
- Ситуация очень серьезная, - согласился
старший офицер, - Боюсь, нечто подобное
развернется и завтра.
Это значит, что нам
нанесут гарантированное поражение. Все
наши резервы уже заняты, восемнадцатая дивизия подойдет
только через неделю,
личный состав на отдыхе. Это
значит, что через день или два неприятель будет в столице.
Фельдмаршал закрыл глаза. Только
сейчас до него дошел истинный смысл катастрофы. Не проигранная
битва, не проваленная кампания.
Поражение. Полное и окончательное поражение. Картина
разгрома встала перед его
глазами настолько ясно, что он не выдержал, выхватил из индивидуальной
аптечки тонизирующую капсулу и припечатал ее к вене. Почти
сразу же стало легче, но он
знал, что это не надолго. Но где выход? Как воевать с тем, кто не соблюдает
самых естественных, веками установленных, правил войны?..
- Значит, наш единственный шанс - отбить
завтрашнее наступление.
- Понимаю, господин фельдмаршал.
- Резервы фронта? Доложите.
- На данный момент боеспособными остались
три роты четвертого полка и одна
эскадрилья легких штурмовых флайтов.
Этого может хватить, если мы будем
стоять до последнего, но если опять...
вы понимаете. Мы не сможем воевать на таких условиях, как противник, это противоречит человеческой
психологии.
- Если противоречит нашей психологии, то
должно противоречить и их, - отрезал
фельдмаршал, - Какие соображения относительно
инцидента имеете?
Старший офицер задумался.
- Самый объяснимый вариант - полное
нарушение психического равновесия. Говорят, иногда такое бывает... Человек
становится неадекватным и вполне может приобрести несвойственные ему черты.
- Бывает. Но не у целого же взвода сразу!
- Возможно, их специально тренировали
специально для такой ситуации.
- Нет, господин блиц-полковник, невозможно.
Чтобы тренировать таких людей
нужен человек, сам овладевший этим умением. Это раз. Во-вторых, если бы такой человек появился - неприятель был
бы обязан сообщить о нем нам. Но он не сообщил. Значит, уже тогда
был способен нарушать Правила Войны?..
А в-третьих -
такая тренировка, даже будь
она возможна, потребовала бы
совершенно немыслимое количество
времени и ресурсов. И много, очень много времени. Нет, это исключено.
- В таком случае я не вижу
других вариантов, господин фельдмаршал.
- Вы еще молоды и неопытны... -
буркнул тот, -
Остается еще один вариант. Неестественное
вмешательство в психологический мир. Имплантанты исключаются сразу - чтобы
начать их изготовление, неприятель уже
должен был нарушить Правила,
получается замкнутый круг.
Остаются только биологические
вещества.
Старший офицер озадаченно почесал в
затылке.
- Вещества?..
- Вы
слышали, что я
сказал. По Правилам
противник обязан был поделиться с нами своими военными
планами. Но если бы в
этих планах фигурировали какие-либо
подозрительные кибер-имплантанты, это привлекло бы наше
внимание. А не
поделиться этими планами противник
не мог, поскольку тогда еще, как нам известно, не располагал
способностью идти против Правил. Я
вижу только один
вариант - биологическое
вещество. Вещество неизвестного состава,
которое коренным образом
меняет психологическое состояние субъекта. Это, конечно, звучит нелепо,
но это тот шанс, на который
мы поставим. Немедленно найдите в архиве список всех веществ,
которые поставлялись неприятелю
на прошлой неделе. Разобрать каждое! Разложить по
атомам, проанализировать. Я буду
в кабинете командующего фронтом,
результаты должны быть у меня
самое позднее через четыре часа. Вы поняли приказ?
-
Так точно!
- Тогда приступайте немедленно. И помните -
все сейчас зависит от нас.
* *
*
Блиц-полковник постучал в дверь через два
часа и сорок три минуты. Он был
взволнован, когда он отдавал честь, руки
тряслись. Фельдмаршал ждал его, устроившись в
удобном кресле. Сигарета была
включена, фельдмаршал рассеянно водил ею
по воздуху, то касаясь кончиком
верхней губы, то постукивая противоположным концом по столу.
Курение сигареты было сложным ритуалом и даже в Генеральном
Штабе не многие могли похвастаться тем, что овладели им в
полной мере. Но,
тем не менее, когда вошел старший офицер, сигарета была выключена
и небрежно скинута со стола.
- Слушаю. Результаты готовы?
- Так
точно, - блиц-полковник нетерпеливо
активизировал блокнот, который
всегда носил с собой, - Мы нашли его!
- Так не тяните же!
- Неизвестное нам пока вещество,
завезено в этот
вторник, шестнадцатого числа. В
отчетности называется лекарственным сиропом от кашля. Наши
ученые проверили, говорят, состав совершенно необычный. По
крайней мере мы никогда о таком не слышали.
- Подробности состава известны?
- Основной компонент - перебродивший сок
обычных ягод и сахар. Пока
неизвестно, какого рода изменения происходят
после ее употребления с
мозгом человека, но
одно ясно - дело именно в ней.
Каждый солдат противника
получил по сто милиграмм этого сиропа
как раз за полчаса до атаки
наших позиций. И еще - это была лишь подготовка. Судя по всему, на складах противника
запасено как минимум
три тонны этого вещества. Значит,
до этого была лишь проверка. Самое страшное будет завтра.
- Вы правы, - глухо сказал фельдмаршал,
откидываясь в кресле, - Самое страшное
будет завтра. И поделать мы ничего
не можем. Даже я не могу
утверждать с уверенностью, что сохраню способность мыслить в таком бою, а ведь мне уже шестьдесят и сорок из них я
провел на войне. Что уж говорить за солдат...
- Это верно. Согласно психологическим
картам личного состава, в первые же минуты нападения в состоянии
психологического шока окажется девяносто девять целых и восемьдесят семь сотых
процента. Достаточно противнику применить меры физического воздействия и запрещенные слова
массового поражения - лягут все. Это конец.
- Варвары! Вандалы! Это в конце концов
просто бесчеловечно...
- Значит, все?
- Значит
у меня не остается выбора, - понизив голос,
сказал фельдмаршал, - Вы меня понимаете, господин блиц-полковник?
Старший офицер побледнел.
- Но
вы ведь не
думаете... Это же...
это... Не представляю.
- Я беру ответственность на себя. Если
не применим противомеры сейчас же,
через два дня от них уже
не будет проку. Ради нашей
страны и Его Величества я обязан это сделать. Сколько времени уйдет у тыловиков
чтобы синтезировать аналогичное вещество?
- Кхм... Полагаю, часов пять-шесть.
- Значит начать немедленно. Ресурсы брать
без ограничений. Если нужна помощь -
разрешаю требовать все
со складов. Операции присваиваю
гриф "альфа-один". Проследите лично
чтобы за полчаса
до атаки противника каждый человек,
от рядового до полковника,
получил по сто грамм...
э-э-э... вещества. Хотя
нет. Двести. Двести
грамм каждому. В этой ситуации
нам придется рискнуть.
- Это большая опасность. Препарат
практически не изучен.
- Мне известно. Но мы сделаем это.
Разумеется, отошлите отчет о наших
действиях противнику.
- Разумеется.
Старший офицер исчез, как и появился,
бесшумно.
* *
*
В
штабе творилось что- то невообразимое. Компьютеры перегревались, завывали аварийные
вентиляторы, из проводки
сочился едкий дым, от дисплея к дисплею метались люди. И
куда только делся лоск гвардейских
офицеров - мундиры были помяты,
лица побагровели и пошли пятнами. Санитары экстренной
психо-помощи не успевали
заряжать свои инъекторы. Это было похоже на пожар в муравейнике.
А на экранах тем временем происходило странное - разноцветные точки собирались
огромными пятнами и пульсировали, образуя причудливые фигуры.
- Пятый взвод введен в бой!
- Квадрат три-три, отвечайте!
- Приказываю атаковать... Нет, атаковать!
Вы меня слышите, прием?
- Доложите ситуацию, капитан!
- Так точно, подтверждаю.
- Господа, поглядите!..
Фельдмаршал сидел за своим оперативным
столом в окружении бесчисленных дисплеев. Забытая сигарета дымилась в стороне, сейчас ему не было дела до бессмысленного древнего
ритуала. Напряженные глаза слезились.
- Господин фельдмаршал! - старший офицер
штаба соткался из хаоса прямо перед ним, - У нас получается! Мы отбили
квадрат 4-5-5, соединения первой и третьей роты
отрезали неприятеля и
вывели из строя больше
половины его сил. Прорвавшиеся к
нашим позициям уже
находятся в состоянии
психического шока средней тяжести. Сейчас
мы вводим резерв в обход правого
фланга и наносим отвлекающий удар во
фронт. Противник уже дрогнул!
- Великолепно! - фельдмаршал глубоко
вздохнул, - Противник тоже под
действием препарата?
- Так точно. Ужасная картина... Все забыли
про оружие и применяют меры физического
воздействия и запрещенные
слова массового поражения. Смотрится настолько жутко, что я приказал
заблокировать все дисплеи наружного наблюдения, следим за обстановкой
только по оперативной карте.
- Правильно. Какое на данный момент
соотношение численности?
- У противника больше сил. Но очевидно, что
удвоенная доза синтезированного препарата придала нашим солдатам совершенно чудовищный уровень агрессии. Все Правила
Войны, закрепленные на психологическом уровне, не соблюдаются. Сражающиеся не уступают дорогу друг
другу, не оказывают первой помощи... Это похоже на ночной кошмар, но это
работает. У нас есть все
основания предполагать, что сил хватит
на то чтобы отрезать вражеский
резерв и разгромить его в следующие три часа. После этого дорога будет
полностью расчищена и
если нам удастся прорвать
опорный пункт неприятеля в секторе 8-11-1, мы можем...
Фельдмаршал и так понимал это. В груди сладко
заныло, он как будто наяву увидел
неприступные белые стены вражеской столицы и склонивших головы офицеров Генерального Штаба. Это
не просто удачная кампания на
закате карьеры, это путь гораздо
дальше. Выше. После
такой блестящей победы Его Величество
наверняка соблаговолит назначить
его на
пост Милитарного Министра.
А это... Представлять, что будет дальше, было
решительно невозможно -
слишком уж упоительны
и смелы были мысли. Фельдмаршал
мысленно зажмурился от удовольствия. Он уже знал, что надо делать.
- Господин блиц-полковник!
- Слушаю!
- Немедленный срочный приказ. Выдать
каждому бойцу добавочную дозу вещества. Сто миллиграмм.
Срочно.
Блиц-полковник от удивления едва не выронил
свой блокнот.
-
Осмелюсь сказать... Едва ли это...
- Выполняйте. Это мой приказ. Мы не
имеем права не воспользоваться такой возможностью! Действуйте.
Да, и прикажите заправить мой личный флайт - я двигаюсь на передовую,
дорога каждая секунда. Оставайтесь при
штабе, отвечаете за резерв
и связь с
центром, И учтите - одна ваша ошибка - и я скажу вам такое,
что не спасет вся оперативная
бригада психологов. Вы меня понимаете? Ситуация экстраординарная.
- Так точно, - лицо у блиц-полковника стало серым, - Однако я обязан напомнить вам, что на передовой
сейчас ад. Психически здоровый человек врядли сможет смотреть на все это
больше чем минуту. Вы подвергаете свое психическое здоровье опасности.
- Пусть вас это не волнует. Впрочем... -
фельдмаршал заколебался, -
Прикажите погрузить на
борт моего флайта
пару литров этого чудодейственного зелья. Возможно, оно
будет не лишним.
Быстро развернувшись, фельдмаршал ровным
четким шагом вышел из бункера в сопровождении адьютанта.
Больше его никто не видел.
* *
*
Из рапорта блиц-полковника гвардейского
имени Его Величества фронтового штаба
Код - "альфа-один"
...к четырнадцати часам ситуация
не изменилась. Судя
по приборам наблюдения и
оперативной карте штаба в секторах
4-5-5, 4-5-6 и
4-5-9 происходило что-то не
предусмотренное общим планом
наступления. Введенные в
бой части перестали
выходить на связь, боевые порядки плотно смешались
с порядками неприятеля, после чего замерли
в неподвижности. После двух часов
полного бездействия как
со стороны неприятеля, так
и со стороны войска Его
Величества, я отправил на
передовую одного за другим шесть
наблюдателей и своего адьютанта.
Ни один из них не вернулся,
несмотря на то,
что их флайты не были повреждены. Введенные в бой в
качестве резерва пятая и седьмая роты также перестали выходить
на связь. Командующий
фронтом, отбывший до этого на личном
флайте, тоже исчез, несмотря на
вызовы по аварийной волне.
Дисплеи наружного наблюдения не смогли передать картину происходящего в
связи с темным временем суток и плохой
погодой. В двадцать один час я принял решение
оставить в штабе замену и лично отправиться к передовой, надеясь понять
происходящее или, как
минимум, наладить связь
с командующим.
Мой флайт приземлился в секторе
4-5-9 около двадцати трех часов.
По прибытии я обнаружил странную картину
- личный состав
войск Его Величества и
неприятеля смешался настолько плотно, что можно было лишь с определенным трудом
установить места дислокации отдельных подразделений. По моим
наблюдениям, в этом
секторе сосредоточились все силы
обеих сторон, находящиеся на этом участке
фронта. В поведении
их я сразу отметил
странности - состояние повышенной
агрессивности и
психологической неадекватности, вызванное
препаратом, о котором
я сообщал в предыдущем рапорте, сменилось состоянием глубокой эйфории,
а также физического и психического удовлетворения. Не обращая внимания на
звания и принадлежность к разным
армиям, солдаты общались между собой,
жгли костры, пели, спорили. Третья
рота в полном составе занималась игрой в прятки, первый и второй
взвод шестой роты вступили в дискуссию на теологическую тему.
Психологическое состояние
личного состава мной оценено как крайне
нестандартное - у
многих наблюдалась дисфункция вестибулярного аппарата, расширение
зрачков, разнообразные дефекты речи. Как
я выяснил на
месте, по приказанию
господина фельдмаршала на передовую были доставлены все запасы
неизвестного препарата.
Самого
господина фельдмаршала я
обнаружил на границе с
сектором 4-5-10. Он находился
в обществе командующего фронтом со стороны неприятеля. Оба оживленно
беседовали, были радостны и приветливы. В моем присутствии они поклялись в вечной
дружбе и стали петь хором.
На
мои попытки разобраться
в ситуации он
реагировал смехом и предложениями "хлопнуть еще по
двести". Когда я, так и не разобравшись в ситуации, напомнил
ему про необходимость вести военные действия на
стороне армии Его Величества, господин
фельдмаршал сообщил, что это все ерунда и вообще войн теперь не будет. Прежде чем я отбыл в расположение
штаба, он отдал приказ переправить к передовой все имеющиеся в
тыловых складах запасы провианта, включая неприкосновенные.
В штабе ситуация на фронте не
прояснилась. Чувствуя
наступление психологического
стресса, я был
вынужден принять пятьдесят
грамм синтезированного препарата
и приказал сделать то же
самое оставшимся офицерам штаба. Теперь
мы собираемся вылететь
вместе в район расположения войск для последующей
инспекции. Прошу предать
трибуналу коменданта воинского склада
номер сто тридцать за отказ выдать нам гитару.
На связь выйдем по возможности.
Привет Его Величеству!
/22 октября 2004/